Название: Letterman jacket
Автор: Извращенец Вилли
Фандом: Kuroko no Basuke
Жанр: юмор
Пейринг: Макото/одежда, Киеши/Ханамия
Рейтинг: R
Дисклеймер: отказ.
Размещение: с разрешения.
От автора: естественно, они все вместе учатся в одном университете, разве может вообще быть по-другому.
читать дальшеКиеши ходит в спортивной куртке - в одной из таких, которые таскают капитаны команд по футболу в тупых американских фильмах. Тупой Киеши, притащивший из Штатов тупую спортивную куртку. С таких еще обычно текут все девчонки.
И все бы ничего, да только эта идиотская куртка ему так блядски идет, что с этого течет сам Ханамия. Будь они прокляты, Штаты и вся их куртковая промышленность.
Киеши натягивает свою куртку и встряхивает широченными плечами, чтоб та села, как должна. Поправляет резинку на рукавах и неуклюже застегивает две нижних кнопки, оставляя распахнутой грудь. Его лапищи больше подходят для того, чтоб держать одной рукой баскетбольный мяч, а не работать с мелкими детальками. Может, подарить ему одну из таких детских развивающих игр, направленных на мелкую моторику? Ханамия уверен, что придурку будет даже интересно, мозгами он не далеко от пяти лет ушел.
Зато фигуру себе отрастил что надо. Зараза. Высоченный, широченный, вот уж правда, как за каменной стеной. И в этой своей блядской бело-красной куртке с огромной буквой T слева. Такой, сука, довольный, что его хоть вместо прожектора ставь, сияет рожей своей.
И девки на Киеши вешаются, будто он аттракцион бесплатный. Вон он, идет так неловко, вразвалочку, и как вообще на площадке не валится? А сбоку подбегает пигалица с параллельной группы, виснет у него на руке, будто он турник какой. Она едва ли достает ему до плеча, как раз в том месте, где кожаный рукав вшит в шерстяную основу. Они недолго разговаривают и Киеши как-то нехотя стягивает с себя куртку, накидывая ее на тонкие плечи, а девушка в ней тупо теряется. Смотрится в высшей степени нелепо.
Макото прикусывает губу и чувствует, что аж покраснел от злости. Вот овца, а.
***
Ханамия отправляет в рот последний ломтик шоколада и мнет шуршащую фольгу с этикеткой "95% какао". Киеши какой-то раз вздумал стащить у него кусочек одной такой. Стоило поделиться тогда хотя бы затем, чтоб посмотреть на его скисшую рожу. С перекошенным от горечи и недоумения лицом он говорил, что разве сладости не должны быть сладкими. Эту детскую обиду в голосе Макото помнит до сих пор.
Свернув окошко браузера, Ханамия устало трет переносицу. Он теперь, кажется, знает об этих дебильных куртках все. Что они называются Леттерман джекет, что изначально давались только за особые заслуги, что на воротничке обязательно должны быть полоски, иначе не тру. Вот у Киеши есть белые полоски на гребаном красном воротничке. Чтоб им пусто было, и воротникам, и американским студентам, и придурошному Киеши Теппею, таскающему за собой и на себе всякий хлам.
Макото даже покупает себе одну такую. Зеленую с черным, как форма его бывшей школы. Благо, сейчас их можно найти в любом фирменном магазине. Спасибо глобализации и мировому помешательству на одних и тех же вещах.
Но она какая-то не такая. Толстовка как толстовка, ничего особенного. Еще и резинки на запястьях давят. И сидит она точно по фигуре, нигде не велика.
Может, вся фишка именно в том, что такие, как надо, шьют только в Соединенных Штатах чертовой Америки? Или же Киеши использует какую-то запрещенную магию. Гипноз. Приворот. Придурошные феромоны.
Да пошло оно все к черту.
***
Проникнуть в комнату к кретину Киеши оказывается вообще за нефиг делать. Приходишь, открываешь незапертую дверь, берешь что хочешь, никто тебе и слова не скажет.
Дня два куртка просто висит на спинке стула, небрежно кинутая. Пока Теппей безуспешно перерывает шкафы и горестно вздыхает, не способный найти любимую одежку, Макото ходит мимо нее настороженно, будто та может кинуться на него, покусать и заразить Киешиным добродушным бешенством. И вот уже Ханамия будет ходить по универу с улыбчивой миной, переводить старушек через дорогу, уступать в транспорте места беременным женщинам и кормить бездомных котят. Перестанет пугать детей. И ломать людям конечности. Фу, от одной только мысли по спине бегут мерзкие мурашки и Макото передергивает плечами, сбрасывая наваждение.
Хорошо, что в соседях у него не Лео и не Имаеши. Первый бы тут же узнал чужую шмотку, а второй не только узнал, но еще и поглумился бы.
Макото осторожно подходит к спокойно висящей куртке, не отрывая от нее взгляда, будто доказывая свое над ней превосходство. Хомо сапиенс, житель ХХІ века, великий и могучий укротитель блядских курток. Легко качнув головой, отгоняя бредовые мысли, Макото кладет руку на мягкую ткань, трет ее большим пальцем, затем поглаживает плавно ладонью. Шерсть уже теплая, будто у дебильного Киеши тело источает такой ядреный жар, который держится на одежде и несколько дней спустя. Макото подцепляет жакет и ловко ныряет в него. Будто тот так и оставался статичным, а Ханамия подкрался и устроился внутри. Его тут же с головой накрывает чужими, но такими знакомыми запахами. Древесный аромат дешевого парфюма Киеши немного выветрился, став тоньше и гораздо приятней. Он так подходит Теппею - дубина, которая и пахнет как дубина. Отголоски насыщенного запаха пота чуть покалывают ноздри, пока Макото втягивает воздух, выуживая самый нужный запах. Куртка пахнет самим Теппеем. Такое впечатление, что именно так и пахнет чувство защищенности. Сталью и свежей листвой. Ханамия скептично фыркает.
Макото тонет в этой долбаной толстовке. Она слишком широка в плечах, виснет по бокам, даже резинка не помогает приталить. Такое впечатление, что в нее поместилось бы полтора Ханамии, а то и все два. Как раз по одному на каждое колено придурошного Киеши. Рукава по длине почти впору, но, опять-таки, слишком широки и болтаются на запястьях. Просто курам на смех.
В ней невыносимо жарко. Спина уже взмокла, тонкая футболка липнет к коже, становится тяжело дышать. Макото с досадой обнаруживает, что не просто возбужден, у него тут колом стоит. На блядскую куртку гребаного Киеши.
Ханамия опускается на кровать, опираясь о стенку, и широко разводит ноги. Толстовка окутывает его, как кокон, словно обнимает и убаюкивает. Он аккуратно достает из джинсов начинающий ныть член, оголяет гладкую головку и выдавливает каплю смазки, а затем растирает ее, надавливая большим пальцем на уретру. Второй рукой Макото обхватывает мошонку и сжимает будто звенящие яйца. Тело прошивает острой дрожью, которую приходится переждать, напрягшись и замерев.
Дальше все происходит быстро и как в бреду. Наспех облизав ладонь (во рту слюны натекло, как у собаки, что чует кость, вашу ж мать, а), Макото крепко обхватывает член, что прижимается к красной ткани на животе. Пару раз резко дергает рукой вверх-вниз, но этого катастрофически мало. Нагревшись от его собственного тела, куртка начинает пахнуть еще сильнее, только теперь запах Киеши разбавляется ядовитым ароматом самого Ханамии и от этого нахер рвет крышу. Сдавленно застонав, Макото добавляет вторую руку и начинает дрочить сразу обеими, не к месту подумав, что огромная лапа Теппея накрыла бы, наверное, его член почти полностью.
С мыслью о руках Киеши, Макото позорно спускает чуть больше, чем через минуту. Он так и сидит на кровати, широко расставив ноги, оглушенный бурным оргазмом. Темнота перед плотно зажмуренными глазами плывет цветными пятнами, а губы пересохли от тяжелого дыхания, нежная кожа стягивается и приходится их облизывать.
Немного придя в себя, Макото обнаруживает, что большая буква Т заляпана его семенем. И находит это весьма уместным, блядской куртке Киеши Теппея эээ очень идет сперма Ханамии Макото.
Приблизительно в этот момент, пока Макото додумывает свои странные высокоайкьюшные мысли, гаденько улыбаясь, дверь комнаты, в аккурат перед которой стоит кровать, распахивается, являя миру Мистера Добро и Жизнерадостность.
- Ханамия, а ты не видел мо... ого.
Блядь. Видимо, тупость таки передается одежным путем. Как еще иначе объяснить, что Макото, подобно дебильному Киеши, начал забывать запирать дверь. Именно тогда, когда больше всего нужно.
- Захлопни дверь, кретин, - шипит Ханамия, собирая свои богатства обратно в трусы.- С той стороны, блин, да чтоб тебя черти драли, Киеши!
Теппей закрывает дверь, как и было велено, но оставаясь стоять в комнате. Его глаза как-то нездорово блестят и Ханамию это настораживает. Только вот Киеши нельзя повесить на спинку стула, чтоб немного к нему привыкнуть и подумать над тем, что делать. А жаль. Потому что нужно как-то объяснять, почему Макото сидит в стащенной куртке Киеши, явно заляпанной свежей спермой. Причем, объяснять надо срочно.
Можно, конечно, с невозмутимым видом сказать, что так и было. Споткнулся, упал, очнулся - обконченная толстовка. И вообще, в ней и так много белого на красном, одним пятном больше, одним меньше, кому какое дело.
Киеши, похоже, есть дело. Подстава.
- Я нашел свою куртку.
- Я выпишу тебе за это грамоту.
- Она на тебе.
- Она от тебя хорошо спряталась.
- Ты ее... испачкал.
- Я ее сделал только лучше, можешь не благодарить.
- Макото... - как-то незаметно Киеши успевает подойти к кровати и уже опирается о нее коленом. Тем одним, которое здоровое. - Тебе очень идет.
От его хриплого голоса волоски на теле становятся дыбом, будто Макото бьют током низкого заряда. У Киеши во рту банановая жвачка. На вкус как "Орбит поцелуй".
Его невозможные ладони обхватывают и щеки, и частично шею, и пальцы достают потереть за ухом. Макото отстраненно думает, что такими можно задушить в два счета, но удушье ему сулит скорее Киешин язык, который тот ему чуть ли не в глотку сует.
У Теппея все большое и мягкое, как эта дурацкая спортивная куртка. Ну, кроме члена, пожалуй - тот, конечно, большой, но Макото предпочитает его в твердом состоянии.
У Теппея туча других уродских шмоток, типа старой розовой футболки, которую Макото может носить как платье, она прикрывает ему бедра, а растянутый ворот сползает с плеча, оголяя его, отчего Ханамия зябко ежится со сна.
Но об этом всем Макото узнает чуть позже.
Автор: Извращенец Вилли
Фандом: Kuroko no Basuke
Жанр: юмор
Пейринг: Макото/одежда, Киеши/Ханамия
Рейтинг: R
Дисклеймер: отказ.
Размещение: с разрешения.
От автора: естественно, они все вместе учатся в одном университете, разве может вообще быть по-другому.
читать дальшеКиеши ходит в спортивной куртке - в одной из таких, которые таскают капитаны команд по футболу в тупых американских фильмах. Тупой Киеши, притащивший из Штатов тупую спортивную куртку. С таких еще обычно текут все девчонки.
И все бы ничего, да только эта идиотская куртка ему так блядски идет, что с этого течет сам Ханамия. Будь они прокляты, Штаты и вся их куртковая промышленность.
Киеши натягивает свою куртку и встряхивает широченными плечами, чтоб та села, как должна. Поправляет резинку на рукавах и неуклюже застегивает две нижних кнопки, оставляя распахнутой грудь. Его лапищи больше подходят для того, чтоб держать одной рукой баскетбольный мяч, а не работать с мелкими детальками. Может, подарить ему одну из таких детских развивающих игр, направленных на мелкую моторику? Ханамия уверен, что придурку будет даже интересно, мозгами он не далеко от пяти лет ушел.
Зато фигуру себе отрастил что надо. Зараза. Высоченный, широченный, вот уж правда, как за каменной стеной. И в этой своей блядской бело-красной куртке с огромной буквой T слева. Такой, сука, довольный, что его хоть вместо прожектора ставь, сияет рожей своей.
И девки на Киеши вешаются, будто он аттракцион бесплатный. Вон он, идет так неловко, вразвалочку, и как вообще на площадке не валится? А сбоку подбегает пигалица с параллельной группы, виснет у него на руке, будто он турник какой. Она едва ли достает ему до плеча, как раз в том месте, где кожаный рукав вшит в шерстяную основу. Они недолго разговаривают и Киеши как-то нехотя стягивает с себя куртку, накидывая ее на тонкие плечи, а девушка в ней тупо теряется. Смотрится в высшей степени нелепо.
Макото прикусывает губу и чувствует, что аж покраснел от злости. Вот овца, а.
***
Ханамия отправляет в рот последний ломтик шоколада и мнет шуршащую фольгу с этикеткой "95% какао". Киеши какой-то раз вздумал стащить у него кусочек одной такой. Стоило поделиться тогда хотя бы затем, чтоб посмотреть на его скисшую рожу. С перекошенным от горечи и недоумения лицом он говорил, что разве сладости не должны быть сладкими. Эту детскую обиду в голосе Макото помнит до сих пор.
Свернув окошко браузера, Ханамия устало трет переносицу. Он теперь, кажется, знает об этих дебильных куртках все. Что они называются Леттерман джекет, что изначально давались только за особые заслуги, что на воротничке обязательно должны быть полоски, иначе не тру. Вот у Киеши есть белые полоски на гребаном красном воротничке. Чтоб им пусто было, и воротникам, и американским студентам, и придурошному Киеши Теппею, таскающему за собой и на себе всякий хлам.
Макото даже покупает себе одну такую. Зеленую с черным, как форма его бывшей школы. Благо, сейчас их можно найти в любом фирменном магазине. Спасибо глобализации и мировому помешательству на одних и тех же вещах.
Но она какая-то не такая. Толстовка как толстовка, ничего особенного. Еще и резинки на запястьях давят. И сидит она точно по фигуре, нигде не велика.
Может, вся фишка именно в том, что такие, как надо, шьют только в Соединенных Штатах чертовой Америки? Или же Киеши использует какую-то запрещенную магию. Гипноз. Приворот. Придурошные феромоны.
Да пошло оно все к черту.
***
Проникнуть в комнату к кретину Киеши оказывается вообще за нефиг делать. Приходишь, открываешь незапертую дверь, берешь что хочешь, никто тебе и слова не скажет.
Дня два куртка просто висит на спинке стула, небрежно кинутая. Пока Теппей безуспешно перерывает шкафы и горестно вздыхает, не способный найти любимую одежку, Макото ходит мимо нее настороженно, будто та может кинуться на него, покусать и заразить Киешиным добродушным бешенством. И вот уже Ханамия будет ходить по универу с улыбчивой миной, переводить старушек через дорогу, уступать в транспорте места беременным женщинам и кормить бездомных котят. Перестанет пугать детей. И ломать людям конечности. Фу, от одной только мысли по спине бегут мерзкие мурашки и Макото передергивает плечами, сбрасывая наваждение.
Хорошо, что в соседях у него не Лео и не Имаеши. Первый бы тут же узнал чужую шмотку, а второй не только узнал, но еще и поглумился бы.
Макото осторожно подходит к спокойно висящей куртке, не отрывая от нее взгляда, будто доказывая свое над ней превосходство. Хомо сапиенс, житель ХХІ века, великий и могучий укротитель блядских курток. Легко качнув головой, отгоняя бредовые мысли, Макото кладет руку на мягкую ткань, трет ее большим пальцем, затем поглаживает плавно ладонью. Шерсть уже теплая, будто у дебильного Киеши тело источает такой ядреный жар, который держится на одежде и несколько дней спустя. Макото подцепляет жакет и ловко ныряет в него. Будто тот так и оставался статичным, а Ханамия подкрался и устроился внутри. Его тут же с головой накрывает чужими, но такими знакомыми запахами. Древесный аромат дешевого парфюма Киеши немного выветрился, став тоньше и гораздо приятней. Он так подходит Теппею - дубина, которая и пахнет как дубина. Отголоски насыщенного запаха пота чуть покалывают ноздри, пока Макото втягивает воздух, выуживая самый нужный запах. Куртка пахнет самим Теппеем. Такое впечатление, что именно так и пахнет чувство защищенности. Сталью и свежей листвой. Ханамия скептично фыркает.
Макото тонет в этой долбаной толстовке. Она слишком широка в плечах, виснет по бокам, даже резинка не помогает приталить. Такое впечатление, что в нее поместилось бы полтора Ханамии, а то и все два. Как раз по одному на каждое колено придурошного Киеши. Рукава по длине почти впору, но, опять-таки, слишком широки и болтаются на запястьях. Просто курам на смех.
В ней невыносимо жарко. Спина уже взмокла, тонкая футболка липнет к коже, становится тяжело дышать. Макото с досадой обнаруживает, что не просто возбужден, у него тут колом стоит. На блядскую куртку гребаного Киеши.
Ханамия опускается на кровать, опираясь о стенку, и широко разводит ноги. Толстовка окутывает его, как кокон, словно обнимает и убаюкивает. Он аккуратно достает из джинсов начинающий ныть член, оголяет гладкую головку и выдавливает каплю смазки, а затем растирает ее, надавливая большим пальцем на уретру. Второй рукой Макото обхватывает мошонку и сжимает будто звенящие яйца. Тело прошивает острой дрожью, которую приходится переждать, напрягшись и замерев.
Дальше все происходит быстро и как в бреду. Наспех облизав ладонь (во рту слюны натекло, как у собаки, что чует кость, вашу ж мать, а), Макото крепко обхватывает член, что прижимается к красной ткани на животе. Пару раз резко дергает рукой вверх-вниз, но этого катастрофически мало. Нагревшись от его собственного тела, куртка начинает пахнуть еще сильнее, только теперь запах Киеши разбавляется ядовитым ароматом самого Ханамии и от этого нахер рвет крышу. Сдавленно застонав, Макото добавляет вторую руку и начинает дрочить сразу обеими, не к месту подумав, что огромная лапа Теппея накрыла бы, наверное, его член почти полностью.
С мыслью о руках Киеши, Макото позорно спускает чуть больше, чем через минуту. Он так и сидит на кровати, широко расставив ноги, оглушенный бурным оргазмом. Темнота перед плотно зажмуренными глазами плывет цветными пятнами, а губы пересохли от тяжелого дыхания, нежная кожа стягивается и приходится их облизывать.
Немного придя в себя, Макото обнаруживает, что большая буква Т заляпана его семенем. И находит это весьма уместным, блядской куртке Киеши Теппея эээ очень идет сперма Ханамии Макото.
Приблизительно в этот момент, пока Макото додумывает свои странные высокоайкьюшные мысли, гаденько улыбаясь, дверь комнаты, в аккурат перед которой стоит кровать, распахивается, являя миру Мистера Добро и Жизнерадостность.
- Ханамия, а ты не видел мо... ого.
Блядь. Видимо, тупость таки передается одежным путем. Как еще иначе объяснить, что Макото, подобно дебильному Киеши, начал забывать запирать дверь. Именно тогда, когда больше всего нужно.
- Захлопни дверь, кретин, - шипит Ханамия, собирая свои богатства обратно в трусы.- С той стороны, блин, да чтоб тебя черти драли, Киеши!
Теппей закрывает дверь, как и было велено, но оставаясь стоять в комнате. Его глаза как-то нездорово блестят и Ханамию это настораживает. Только вот Киеши нельзя повесить на спинку стула, чтоб немного к нему привыкнуть и подумать над тем, что делать. А жаль. Потому что нужно как-то объяснять, почему Макото сидит в стащенной куртке Киеши, явно заляпанной свежей спермой. Причем, объяснять надо срочно.
Можно, конечно, с невозмутимым видом сказать, что так и было. Споткнулся, упал, очнулся - обконченная толстовка. И вообще, в ней и так много белого на красном, одним пятном больше, одним меньше, кому какое дело.
Киеши, похоже, есть дело. Подстава.
- Я нашел свою куртку.
- Я выпишу тебе за это грамоту.
- Она на тебе.
- Она от тебя хорошо спряталась.
- Ты ее... испачкал.
- Я ее сделал только лучше, можешь не благодарить.
- Макото... - как-то незаметно Киеши успевает подойти к кровати и уже опирается о нее коленом. Тем одним, которое здоровое. - Тебе очень идет.
От его хриплого голоса волоски на теле становятся дыбом, будто Макото бьют током низкого заряда. У Киеши во рту банановая жвачка. На вкус как "Орбит поцелуй".
Его невозможные ладони обхватывают и щеки, и частично шею, и пальцы достают потереть за ухом. Макото отстраненно думает, что такими можно задушить в два счета, но удушье ему сулит скорее Киешин язык, который тот ему чуть ли не в глотку сует.
У Теппея все большое и мягкое, как эта дурацкая спортивная куртка. Ну, кроме члена, пожалуй - тот, конечно, большой, но Макото предпочитает его в твердом состоянии.
У Теппея туча других уродских шмоток, типа старой розовой футболки, которую Макото может носить как платье, она прикрывает ему бедра, а растянутый ворот сползает с плеча, оголяя его, отчего Ханамия зябко ежится со сна.
Но об этом всем Макото узнает чуть позже.
@темы: юмор, Kuroko no Basuke, R
-
-
28.03.2016 в 11:04хотя меня уносит с его имени
-
-
28.03.2016 в 13:46-
-
28.03.2016 в 15:25