и кароч пошла жара с корейцами.

[PervertWilly-fx]

Название: Идет волна, когда ты просто улыбаешься.
Автор: Извращенец Вилли
Фандом: ЕХО
Жанр: романс
Пейринг: хунхан
Рейтинг: PG-13
Размещение: с разрешения.
От автора: мозг: вляпайся в новое дерьмо, с новыми пидорами и незнакомым фандомом, давай.
уилл: зачем?
мозг: ну, надо.

Быть влюбленным – отстой, думает Сехун.

Он не привык мыслить высокими категориями, да и в принципе, все довольно просто.

Просто вся его вселенная – это миллиарды миллиардов маленьких хаотичных частиц, состоящих каждая из Луханя. Атомы Луханя собираются в молекулы Луханя и составляют какой-то ебанутый луханевый мир, окрашенный в луханевые цвета и до краев наполненный луханевым существованием.

Вот дерьмо, думает Сехун.

У Луханя красивые руки. Слишком красивые, думает Сехун. Даже если нелепо увешанные массивными кольцами и браслетами. Когда он трогает себя этими руками – плавно, по лицу, по бокам, задевает бедро и тянет вверх футболку, дразняще-немного, оголяя тонкую полосу кожи живота и пряча ее обратно, - хочется взвыть. Когда он при этом смотрит в глаза, приоткрыв рот, а потом резко обрывает движение и начинает ржать, хочется взвыть и переломать его гребаные руки ко всем чертям.

У Луханя невозможные губы. Совершенно невыносимые, думает Сехун. Он их облизывает, покусывает и умеет делать ими совсем уж неприличные вещи, Сехун знает наверняка. Пухлые и мягкие, они сбивают с толку, на них смешливо прыгают пучки слов, смысла которых Сехун не улавливает, потому что не способен выцепить значения в звучании обволакивающего голоса.

У Луханя чувственный взгляд, тонкая линия ключиц и какая-то нечеловечная пластичность. Блядски хорош, думает Сехун и мысленно считает до десяти, а потом опять до десяти, а потом еще разок до десяти, выравнивая дыхание до гипервентиляции и думая, что неплохо бы высчитать Луханя из своей головы таким образом.

А еще когда Лухань смеется, то у него глаза сужаются в щелочки, искривляется рот и вообще он тогда похож на маленького круглого тролля. Но так тоже вполне неплохо, думает Сехун.

Лухань позволяет вязать свои волосы в хвостики, кривляется на камеру и в свои двадцать с хреном не только выглядит, но и ведет себя на шестнадцать. Придурка кусок, думает Сехун, неловко пряча улыбку и закатывая глаза.

Лухань пахнет мылом и кондиционером для одежды. Это совсем не романтично, ему пошло бы пахнуть какими-нибудь солнечными лучами со смехом фей, но похуй, думает Сехун, стягивая со стройного тела свежевыстиранную и только что надетую толстовку, прозаичный запах мыла и кондиционера для одежды – лучший в его луханевой вселенной.

Из Луханя зернами сыпятся стоны и Сехун толкается внутрь него еще и еще, желая выбить их все до последнего, а освободившееся место заполнить собой, все его существо наполнить собой, чтоб захлебывался. Он податливый и гибкий, он принимает и отдает, он плавит и плавит, и плавит без того жидкое сознание. Вот бы так еще немного, думает Сехун, касаясь влажной кожи объятием и ускользая неумолимо в сон. Немного и навсегда.

Было бы здорово, если бы Лухань тоже перед сном мыслил его именем, думает Сехун. Бредил и выгорал, и каждый раз немножко умирал, ну и еще немножко, а потом восстанавливался обратно из коротких взглядов, прикосновений и чужого некрасивого смеха. Получается, Сехун не желает ему ничего хорошего, но ведь так тоскно сходить с ума одному.

Паршиво, думает Сехун.

Он просто пока не понимает, что вселенная Луханя – это миллиарды миллиардов частиц, каждой из которых имя – О Сехун.