[PervertWilly-fx]

Название: Синдром Мюнхгаузена
Автор: Извращенец Вилли
Фандом: Free!
Жанр: романс, PWP, AU
Пейринг: СосуРин
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: отказ.
Размещение: с разрешения.
От автора: написано по этому арту vk.com/photo-50734095_370012620
на соурин день для моего обожаемого соо vk.com/freeyaoi
я просто почесал свои фетиши.


Рин за­ходит в дом и зак­ры­ва­ет дверь за со­бой как мож­но ти­ше. Нем­но­го мор­щится - кровь из раз­би­той гу­бы ид­ти уже пе­рес­та­ла, но сад­нит при ма­лей­шем дви­жении. Да уж, се­год­ня он нем­ножко пе­рес­та­рал­ся.

Пе­рехо­дить к хард­фли­пу, по­жалуй, бы­ло ра­нова­то, но де­лать од­ни нол­ли ста­ло уже скуч­но, да­же че­рез план­ку. В ито­ге, се­год­ня до­мой он воз­вра­ща­ет­ся с раз­би­тыми лок­тя­ми и ко­лен­ка­ми, глу­боки­ми ца­рапи­нами на не пок­ры­том май­кой пле­че (ас­фальт ока­зал­ся бес­по­щад­ным) и не­весть как раз­би­той гу­бой, ран­ку на ко­торой пос­то­ян­но хо­чет­ся об­ли­зывать. От это­го во рту чувс­тву­ет­ся со­лоно­ватый ржа­вый прив­кус, что не­понят­ным об­ра­зом за­водит пар­ня. Он быс­тро бе­жит в ван­ную, что­бы смыть по­теки за­сох­шей уже кро­ви с рук и ног. Да уж, ви­док у не­го еще тот, не­уди­витель­но, что лю­ди гла­зели на ули­це. Бла­го, дос­ка в ру­ках все объ­яс­ня­ет.

Со­ус­ке сто­ит на кух­не и раз­го­вари­ва­ет по те­лефо­ну. Тон его, как обыч­но, ров­ный и спо­кой­ный, но да­же из­да­лека вид­но, как муж­чи­на хму­рит­ся. Рин опус­ка­ет го­лову и пле­чи, же­лая ка­зать­ся мень­ше. Ви­димо, опять зво­нят из шко­лы.

Со стар­шеклас­сни­ком Ри­ном Ма­цу­окой ни­ког­да не бы­ва­ет проб­лем - он ис­прав­но по­сеща­ет уро­ки, де­ла­ет все за­дания, дер­жит хо­рошую ус­пе­ва­емость и не ху­лига­нит. Единс­твен­ная не­зада­ча - не бы­ва­ет и дня, чтоб он не при­ходил на за­нятия без но­вых сса­дин и си­няков. Все ак­ку­рат­но об­ра­бота­но и зак­ле­ено плас­ты­рями, но не мо­жет ос­тать­ся не­заме­чен­ным. На воп­ро­сы па­рень лишь от­малчи­ва­ет­ся. Ког­да на­зой­ли­во-не­рав­но­душ­ный клас­срук поз­во­нил Ма­цу­оке до­мой, вы­яс­ни­лось, что ро­дите­ли маль­чи­ка у­еха­ли на год заг­ра­ницу, ос­та­вив сы­на с пле­мян­ни­ком ма­тери. Яма­заки-сан тут же явил­ся в шко­лу - он ока­зал­ся серь­ез­ным мо­лодым муж­чи­ной, ни­каких приз­на­ков то­го, что он мо­жет бить по ве­черам под­рос­тка, не бы­ло. Рас­те­рян­но­му клас­сно­му ру­ково­дите­лю приш­лось сог­ла­сить­ся, что маль­чик прос­то ув­ле­ка­ет­ся не­удач­ны­ми ви­дами спор­та, свя­зан­ны­ми с рис­ком трав­ма­тики. И по­чему-то, нес­мотря на при­род­ную лов­кость, всю эту трав­ма­тику со­бира­ет на се­бя.

- Со­ус­ке... сан, я вер­нулся, - ти­хо вы­дав­ли­ва­ет из се­бя Рин, сце­пив в за­мок ру­ки и не под­ни­мая глаз, ког­да муж­чи­на за­кан­чи­ва­ет оче­вид­но неп­ри­ят­ный раз­го­вор. Рин не ви­дит, но чувс­тву­ет на се­бе тя­желый серь­ез­ный взгляд, тут же под­ме­ча­ющий все но­вые ца­рапи­ны, из-за че­го ста­новит­ся еще бо­лее хму­рым. И та­ет под этим взгля­дом, не­жит­ся во вни­мании, чувс­твуя, как раз­ли­ва­ет­ся по все­му те­лу теп­ло.

- Са­дись, - ко­рот­ко, сдер­жанно. Со­ус­ке ни­ког­да не по­кажет, что он сер­дится на Ри­на, ни­ког­да не ста­нет ру­гать. Хо­тя мо­жет, сто­ило бы. Но он лишь дос­та­ет ап­течку (ко­торая уже и сто­ит-то на вид­ном мес­те, ни­куда ее не пря­чут) и опус­ка­ет­ся пе­ред Ри­ном на ко­лени с ва­той и пе­рекисью во­доро­да. Жид­кость ши­пит и пе­нит­ся, всту­пая в ре­ак­цию. Это на­вер­ня­ка неп­ри­ят­но и щип­лет, но Рин ни­ког­да не по­да­ет ка­ких-ли­бо приз­на­ков не­доволь­ства, всег­да охот­но поз­во­ляя се­бя об­ра­ботать. Со­ус­ке уже да­же не пом­нит, ког­да все так обер­ну­лось. По­хоже, во всем ви­нова­та его чрез­вы­чай­ная за­бота: ког­да па­ренек пер­вый раз вер­нулся до­мой с раз­би­той ко­лен­кой, Яма­заки с ним еще нес­коль­ко дней но­сил­ся. Нель­зя же поз­во­лить по­пасть ин­фекции!

А по­том их ста­нови­лось все боль­ше и боль­ше, по­ка Рин не стал хо­дить, с ног до го­ловы об­кле­ен­ный плас­ты­рем.
Сна­чала, ка­жет­ся, был ве­лоси­пед. Рин неп­ло­хо на нем ка­тал­ся, по­ка не на­чал с за­вид­ным пос­то­янс­твом па­дать. За­тем па­рень оп­ро­бовал ро­лики. Ни о ка­кой за­щит­ной эки­пиров­ке и ре­чи не шло, так что Со­ус­ке приш­лось здо­рово по­вол­но­вать­ся, по­ка Рин не стал на них дер­жать­ся по­луч­ше. Но толь­ко на­учив­шись нор­маль­но ез­дить, Ма­цу­ока и это то­же бро­сил. Те­перь вот скей­тборд. Ин­те­рес­но, что он при­дума­ет даль­ше? Прыж­ки с па­рашю­том? Дрес­си­ров­ка ль­вов?

- Ко­лени пусть под­сохнут, ут­ром зак­ле­им. Что там с пле­чом? Не вы­вих­нул хоть? - уже как-то об­ре­чен­но спра­шива­ет Со­ус­ке. Рин от­ри­цатель­но ка­ча­ет го­ловой, прис­таль­но гля­дя на муж­чи­ну. И этот взгляд, он та­кой стран­ный, Со­ус­ке буд­то чувс­тву­ет его фи­зичес­ки.

На пле­че глу­бокие рва­ные ца­рапи­ны, но, бла­го, хоть гря­зи с ас­фаль­та там не ос­та­лось. Со­ус­ке ос­то­рож­но обез­за­ражи­ва­ет пов­режден­ное мес­то, да­же сквозь ва­ту чувс­твуя, как го­рит ко­жа. И та­кое впе­чат­ле­ние, что этот жар раз­ли­ва­ет­ся по ком­на­те, по­тому что муж­чи­не уже сов­сем не­чем ды­шать.

У Ри­на ос­трые лок­ти и ко­лен­ки. Тон­кие, ка­жущи­еся хруп­ки­ми ру­ки и нож­ки, при этом стой­ко вы­дер­жи­ва­ющие все спор­тивные не­уда­чи. Он во­об­ще та­кой нес­клад­ный, уг­ло­ватый и то­щий, ма­лень­кий хвос­тик на за­тыл­ке смот­рится не­лепо, кеп­ка съ­еха­ла на бок, но... Со­ус­ке не мо­жет не приз­нать, что маль­чик уди­витель­но кра­сив. Он пос­то­ян­но об­ли­зыва­ет гу­бы, от­че­го у Яма­заки пе­ресы­ха­ет во рту, а гла­за его от­све­чива­ют не­понят­ным, смут­но опас­ным ог­нем.

- Со­ус­ке-сан, мне боль­но. По­моги мне, - нег­ромко и чуть хрип­ло вы­дыха­ет Рин. Со­ус­ке вздра­гива­ет и смот­рит в чу­жие гла­за нем­но­го об­ре­чен­но. Ведь это всег­да за­кан­чи­ва­ет­ся од­ним и тем же. Од­нажды, под­давшись не­понят­но­му по­рыву, Яма­заки по­цело­вал ос­трую ко­лен­ку, от­ве­тив на не­до­умен­ный взгляд прос­тым "чтоб не бо­лело". Ес­ли по­думать, имен­но с тех пор травм и на­чало ста­новить­ся все боль­ше.

Вздох­нув, муж­чи­на креп­ко, но ос­то­рож­но об­хва­тыва­ет тон­кое за­пястье, смяв ре­мешок-брас­лет. Под­но­сит чу­жую ру­ку к гу­бам и ка­са­ет­ся ос­но­вания ла­дони, ко­жа на ко­тором стер­лась еще по­зав­че­ра и те­перь пок­ры­лась шер­ша­вой кор­кой. Про­водит но­сом по ли­нии жиз­ни, до­бира­ясь до длин­ных паль­цев, трет­ся о них ще­кой, слег­ка ца­рапая неж­ную ко­жу ще­тиной, и пе­рево­рачи­ва­ет кисть, ка­са­ясь по оче­реди каж­дой сби­той кос­тяшки. Со­ус­ке от­пуска­ет ис­ка­лечен­ную ру­ку и нак­ло­ня­ет­ся, чтоб по­цело­вать тор­ча­щее из шорт ко­лено, пог­ла­живая го­лень, ис­пещрен­ную ца­рапи­нами раз­ной сте­пени дав­ности. На мно­гих из них все еще дер­жатся плас­ты­ри.

Чтоб дос­тать до пле­ча, при­ходит­ся под­тя­нуть­ся и приб­ли­зить­ся к Ри­ну поч­ти вплот­ную. Па­рень за­мира­ет, за­дер­жав ды­хание, и лишь вни­матель­но наб­лю­да­ет за про­ис­хо­дящим. Из­редка толь­ко ска­чет ту­да-сю­да ка­дык, ког­да Рин сгла­тыва­ет. Прик­рыв гла­за, Со­ус­ке ка­са­ет­ся гу­бами пок­раснев­шей ко­жи, при­жима­ет­ся и ши­роко про­водит язы­ком. На­вер­ное, Рин мор­щится, ведь это не дол­жно быть при­ят­но. Не дол­жно, но до че­го же при­ят­но. Пе­рекись осе­да­ет мед­ным прив­ку­сом на ко­же, кри­ча о том, нас­коль­ко это неп­ра­виль­но, но ник­то не об­ра­ща­ет на нее вни­мания. От Ри­на пах­нет грей­пфру­тами, и этот за­пах сво­дит Со­ус­ке с ума. Не­об­хо­димо оду­мать­ся, сей­час же отс­тра­нить­ся, но как толь­ко муж­чи­на со­бира­ет­ся с си­лами, Рин цеп­ко хва­та­ет его за пле­чо.

- Вот здесь еще, Со­ус­ке-сан. Мне так боль­но, про­шу те­бя, - па­лец, ука­зыва­ющий на раз­би­тую гу­бу, слиш­ком тон­кий, по­тому сус­та­вы на нем вы­деля­ют­ся че­рес­чур яр­ко. Со­ус­ке хо­чет ду­мать об этом, а не о том, как умо­ля­юще проз­ву­чало это "про­шу те­бя", как эти же сло­ва от­ра­жа­ют­ся во взгля­де и буд­то во всей пес­тря­щей уг­ла­ми по­зе. Он сно­ва хму­рит бро­ви, взгля­дом уго­вари­вая сжа­лить­ся, но Рин не­умо­лим. Па­рень прос­то смот­рит и вновь об­ли­зыва­ет сад­ня­щую гу­бу, от че­го в го­лове ста­новит­ся на­вяз­чи­во-пус­то, за­то тя­желе­ет в шта­нах. Не спо­соб­ный соп­ро­тив­лять­ся, Со­ус­ке тя­нет­ся и при­ника­ет к этим раз­би­тым гу­бам, сжи­ма­ет их сво­ими, по­сасы­ва­ет и, на­конец, уг­лубля­ет по­целуй. При­чем не пы­та­ет­ся быть лас­ко­вым - его уно­сит, в чем це­ликом и пол­ностью ви­новат Рин, так что все чес­тно.

Все те­ло но­ет, гу­ба, ка­жет­ся, сно­ва на­чина­ет кро­вить, но нич­то из это­го не име­ет зна­чения - столь ос­трое удо­воль­ствие ис­пы­тыва­ет Рин. Он сте­ка­ет со сту­ла на чу­жие ко­лени, при­жима­ясь тес­но, го­рячо, го­лод­но. Сей­час тот мо­мент, ког­да нуж­но вос­поль­зо­вать­ся воз­можностью - ведь обыч­но Со­ус­ке не поз­во­ля­ет се­бя ка­сать­ся, по­нимая, чем все за­кон­чится. И до сих пор не раз­ре­шая за­ходить слиш­ком да­леко. По­это­му Рин жад­но от­ве­ча­ет на по­целуй, ша­рит ру­ками по ши­рокой спи­не. Стя­гива­ет гал­стук, чтоб кос­нуть­ся шеи, по­сасы­ва­ет мяг­кое уш­ко и ду­ма­ет, что на­до бы про­колоть свое. Не­бось, с пир­сингом Со­ус­ке во­об­ще ме­сяц но­сить­ся бу­дет.

Но по­хоже, иг­ры Яма­заки быс­тро на­до­еда­ют: он за­пус­ка­ет боль­шую ла­донь в чу­жие во­лосы, рез­ко тя­нет и вновь ув­ле­ка­ет Ри­на в по­целуй, вы­бива­ющий из лег­ких пос­ледний воз­дух, зас­тавля­ющий кон­чи­ки паль­цев дро­жать, а гу­бы - не­меть. Он все еще ко­рот­ко по­дер­ги­ва­ет мяг­кие во­лосы, по­лучая от это­го смут­ное удо­воль­ствие, на­конец Ма­цу­ока ти­хо сто­нет, и ког­да Со­ус­ке уже ду­ма­ет сба­вить обо­роты, за­кон­чить этот фарс, зем­лю из-под ног вновь вы­бива­ет хрип­лое:

- Я хо­чу те­бя.

И ведь не врет, прав­да хо­чет - упи­ра­ющий­ся муж­чи­не в жи­вот член луч­ше лю­бого до­каза­тель­ства. Со­ус­ке тя­жело смот­рит пар­ню в гла­за, пы­та­ясь вну­шить то­му, что де­лать это­го нель­зя...

- Пой­дем в спаль­ню, ну же! Со­ус­ке...

...и ни­как не мо­жет ему от­ка­зать. Прос­то не мо­жет и все.

Они идут в ком­на­ту Ри­на, все еще об­ве­шан­ную пос­те­рами и зо­вущую пыль­ным ста­рым ноч­ни­ком со звез­да­ми.

Не то что бы Ма­цу­ока был ло­вела­сом, но ка­кой-ни­какой опыт у не­го име­ет­ся. И от­ли­чить всплеск гор­мо­нов от же­лания ко­го-то кон­крет­но­го он спо­собен. И ему ка­жет­ся, что еще ни­кого так не хо­телось, как че­лове­ка, ос­тавше­гося за ним прис­матри­вать.

- Ты же дол­жен за мной уха­живать, не так ли? - лу­каво свер­ка­ет Рин улыб­кой, прек­расно зная, как дей­ству­ет на муж­чи­ну. Вос­поль­зо­вав­шись се­кун­дной за­мин­кой, ва­лит его на кро­вать и ус­тра­ива­ет­ся на бед­рах. Раз­де­ва­ет его, то­роп­ли­во рас­сте­гивая пу­гови­цы и одер­ги­вая края ру­баш­ки.

У Со­ус­ке ши­кар­ное те­ло. Креп­кое, сла­жен­ное, Рин очень хо­тел бы иметь та­кое же. С ши­роки­ми пле­чами и твер­ды­ми мыш­ца­ми, ко­торые лег­ко мож­но про­щупать под ко­жей. Па­рень не мо­жет от­ка­зать се­бе в удо­воль­ствии и про­водит ла­доня­ми по под­тя­нуто­му жи­воту, очер­чи­вая ку­бики прес­са, по гру­ди все вы­ше, к клю­чицам. Нак­ло­ня­ет­ся и це­лу­ет пра­вое пле­чо. Со­ус­ке рас­ска­зывал, что в шко­ле за­нимал­ся пла­вань­ем и серь­ез­но тог­да пов­ре­дил его. Ин­те­рес­но, у не­го то­же бы­ли ге­мато­мы тог­да? Но­сил ли он по­вяз­ку? Как он выг­ля­дит, ког­да ему боль­но - за­мет­но ли это или ли­цо все та­кое же хму­рое? Рин ли­жет мощ­ный сус­тав и чувс­тву­ет, как на­чина­ет сла­бо дро­жать под ним Со­ус­ке. По­хоже, по­ра пе­рехо­дить к бо­лее ре­шитель­ным дей­стви­ям.

Па­рень тя­нет­ся к чу­жим брю­кам, и поч­ти сра­зу же его ос­та­нав­ли­ва­ет ру­ка Со­ус­ке. В его гла­зах пле­щет­ся столь­ко эмо­ций, про­яв­ле­ния ко­торых Рин ни­ког­да не ви­дел - вож­де­ление, сом­не­ние, страсть... Ка­жет­ся, буд­то он и хо­чет, и не хо­чет од­новре­мен­но.

Со­ус­ке все еще не уве­рен. Это же Рин. Маль­чик, ко­торо­го он обя­зан обе­регать все­ми си­лами. Ка­жет­ся, по­ка что с этим он не очень справ­ля­ет­ся.

Меж­ду ни­ми ведь нет кров­но­го родс­тва, мать Ри­на при­ходит­ся сес­трой его от­чи­му. И не рос­ли они вмес­те. Так от­ку­да эта при­вязан­ность и та­кая тя­га за­ботить­ся?

Со­ус­ке пом­нит: ему бы­ло поч­ти де­сять, ког­да они при­еха­ли в гос­ти к те­те и ему да­ли по­дер­жать кро­шеч­ный свер­ток. Он был та­кой лег­кий, вни­матель­но гла­зел, по­сасы­вая паль­чик. Те­тя тог­да еще уди­вилась, что Рин-чан спо­ко­ен, ведь он та­кой плак­са.

Вто­рой раз Со­ус­ке бы­ло уже без ма­лого шес­тнад­цать, он не хо­тел ехать к тет­ке в та­кую даль, ему бы­ло чем за­нять­ся, но ро­дите­ли нас­то­яли. Пя­тилет­ний ка­рапуз на тон­ких нож­ках по­бежал ему навс­тре­чу и упал, гром­ко рас­пла­кав­шись. Ес­ли так по­думать, то он с са­мого детс­тва скло­нен ка­лечить­ся. И уже тог­да Со­ус­ке об­ни­мал его, пог­ла­живая по спи­не и при­гова­ривая, что все бу­дет хо­рошо. А за­тем дул на раз­би­тые ла­дош­ки.

Те­перь Рин уже до­воль­но дол­го пы­та­ет­ся его соб­лазнить, при­чем спо­соб выб­рал до­воль­но стран­ный. Со­ус­ке не хо­чет приз­на­вать­ся да­же са­мому се­бе, что на са­мом де­ле спо­соб-то этот очень дей­ствен­ный. Он ус­тал. Ус­тал от пос­то­ян­но­го про­тивос­то­яния и борь­бы с са­мим со­бой.

По­тому, сми­рив­шись, Со­ус­ке прос­то стя­гива­ет с Ри­на фут­болку и лов­ко оп­ро­киды­ва­ет пар­ня на кро­вать, на­вис­нув свер­ху. Ка­жет­ся, тот все та­кой же лег­кий. Муж­чи­на оки­дыва­ет взгля­дом все пов­режде­ния, что яр­ко го­рят на блед­ной ко­же. Ни­чего серь­ез­но­го - Рин ни­ког­да не до­водил се­бя нас­толь­ко. И все же строй­ное те­ло выг­ля­дит изу­вечен­ным. И Со­ус­ке го­тов прок­ли­нать се­бя за то, что счи­та­ет это не­выно­симо кра­сивым. Он це­лу­ет си­няк у кос­точки на бед­ре, трет­ся но­сом у пуп­ка, ли­жет сеть из ца­рапин на бо­ку. Паль­цы на­щупы­ва­ют на го­лени ста­рый плас­тырь, ко­торый Со­ус­ке тут же сры­ва­ет, ощу­пывая зат­вердев­ший, за­пек­ший­ся по­рез. При­кусы­ва­ет чуть при­пух­шее и по­ка толь­ко рас­крас­невше­еся мес­то на пред­плечье - там зав­тра ра­золь­ет­ся си­няк, уж те­перь-то на­вер­ня­ка.
Со­ус­ке ни­как не мо­жет оп­ре­делить­ся, че­го ему хо­чет­ся боль­ше - лас­кать или тер­зать Ри­на.

Па­рень уже от­кро­вен­но воз­бужден и на­чина­ет ер­зать - ле­жать вот так, все еще в брю­ках, не­выно­симо. Со­ус­ке, на­конец, об­на­жа­ет их обо­их, и Рин об­легчен­но сто­нет, чувс­твуя го­рячее при­кос­но­вение ко­жи к ко­же. Это слиш­ком жар­ко, не­выно­симо, но сов­сем не хо­чет­ся от­ка­зывать­ся, по­тому Рин лишь раз­дви­га­ет по­шире но­ги, чтоб под­пустить Со­ус­ке еще плот­нее к се­бе. Уди­витель­но, но ка­кого-ли­бо стес­не­ния не ос­та­лось вов­се - он столь­ко раз об этом ду­мал, так дол­го до­бивал­ся, что как-то тор­мо­зить про­цесс ка­жет­ся поп­росту глу­пым.

Со­ус­ке вновь жад­но це­лу­ет его, об­хва­тывая боль­ши­ми ла­доня­ми бед­ра - Рин та­кой то­щий, фи­гура толь­ко на­чала нор­маль­но фор­ми­ровать­ся, так что ка­жет­ся, сож­ми муж­чи­на ру­ки чуть силь­нее - сло­ма­ет. По­тому не­об­хо­димо хо­рошень­ко под­го­товить его.

- У те­бя крем хоть ка­кой-ни­будь есть?

- Там... - Рин ма­шет ру­кой на тум­бу у кро­вати, в ящи­ке ко­торой на­ходит­ся не толь­ко крем, но и пре­зер­ва­тивы. Со­ус­ке хмы­ка­ет, лу­каво улыб­нувшись, Рин же лишь от­во­дит взгляд, слег­ка за­алев ще­ками.

Его хо­чет­ся лас­кать бес­ко­неч­но, до из­не­може­ния, но Со­ус­ке по­нима­ет, что они оба не вы­дер­жат та­кого. По­тому, раз­ма­зав крем на ру­ках, он быс­тро про­ника­ет внутрь гиб­ко­го те­ла, тя­нет его, весь­ма то­роп­ли­во, что так не по­хоже на всег­да сдер­жанно­го Яма­заки. И лишь наб­лю­да­ет за ме­чущим­ся на пос­те­ли Ри­ном. Как бе­ле­ет спер­ва при­кушен­ная гу­ба, а по­том на­лива­ет­ся кровью, ког­да ее вне­зап­но вы­пус­ка­ют из зах­ва­та зу­бов. Как он пря­чет в из­ги­бе лок­тя го­рящее ли­цо, хва­тая ртом су­хой воз­дух. Как под­жи­ма­ют­ся паль­чи­ки на но­гах. Как сво­бод­ная ру­ка ком­ка­ет прос­ты­ни.

Не те­ряя вре­мени, Со­ус­ке все до­бав­ля­ет паль­цы, уве­рен­но под­го­тав­ли­вая маль­чи­ка для се­бя. Су­дя по то­му, как све­лись к пе­рено­сице бро­ви, Ри­ну нем­но­го боль­но, но... он ни сло­ва не го­ворит. И де­ло яв­но не в том, что он бо­ит­ся. Прос­то он ведь уже сов­сем при­вык к бо­ли.

Со­ус­ке всю жизнь счи­тал се­бя весь­ма тер­пе­ливым, но Рин - его ис­клю­чение из всех пра­вил. С этим пар­нем он не мо­жет дер­жать се­бя в ру­ках, не спо­собен кон­тро­лиро­вать си­ту­ацию. Все, что он мо­жет, - это на­тянуть на се­бя ре­зин­ку и дать Ри­ну то, че­го тот так дол­го до­бивал­ся.

Со­ус­ке мед­ленно, ос­то­рож­но про­ника­ет в рас­слаб­ленное те­ло, хо­тя пе­ред гла­зами уже пол­зут бен­зи­новые пят­на от же­лания взять, от пот­ребнос­ти пол­ностью об­ла­дать, по­метить. Рин ти­хонеч­ко всхли­пыва­ет, не сдер­жавшись, гла­за его влаж­но блес­тят в не­вер­ном си­янии ноч­ни­ка. Яма­заки в тот же миг ос­та­нав­ли­ва­ет­ся.

- Про­дол­жай, - да­вит из се­бя Рин, до глу­боких сле­дов впи­ва­ясь в чу­жие пле­чи. Это боль­но. Это сво­дит с ума. В его го­лосе столь­ко уп­ря­мой уве­рен­ности, что Со­ус­ке охот­но под­чи­ня­ет­ся, на­чиная плав­но дви­гать­ся, рас­ка­чива­ясь внут­ри. Он уби­ра­ет ру­ку Ри­на от ли­ца, це­лу­ет рас­черчен­ные мок­рым ще­ки, со­бира­ет гу­бами вла­гу с рес­ниц, пог­ла­живая боль­шим паль­цем за­румя­нив­ше­еся ли­цо, слу­шая пре­рывис­тые вздо­хи, пы­та­ясь при­лас­кать нап­рягше­еся те­ло. Он мог бы не­жить­ся так це­лую веч­ность, вы­цело­вывая, вы­лизы­вая сво­его ма­лень­ко­го Ри­на.

Он мел­ко дро­жит, а бе­шеное би­ение сер­дца от­да­ет­ся во всем те­ле нас­толь­ко, что да­же Со­ус­ке мо­жет это чувс­тво­вать. Муж­чи­на так и про­дол­жа­ет ак­ку­рат­но, но нас­той­чи­во дви­гать­ся, зас­тавляя при­вык­нуть к се­бе, подс­тро­ить­ся, при­нять. При этом не­ус­танно лас­ка­ет, на­ходит гу­бами каж­дую сса­дину и ца­рапи­ну, неж­но це­лу­ет их, буд­то из­ви­ня­ясь за то, что Ри­ну приш­лось об­ра­щать на се­бя вни­мание та­ким спо­собом. И так до тех пор, по­ка Рин не из­ги­ба­ет­ся всем те­лом и не сто­нет так слад­ко, что все внут­реннос­ти под­ска­кива­ют в груд­ную клет­ку и скру­чива­ют­ся там в мур­ча­щий узел.

- Сде­лай так еще раз... - хри­пит па­рень, и Со­ус­ке с го­тов­ностью ис­полня­ет при­каз, пов­то­ряя пос­леднее удач­ное дви­жение сно­ва и сно­ва, сры­ва­ясь в рва­ный ритм. С си­лой сжи­ма­ет блед­ные бед­ра, до­бав­ляя к уже су­щес­тву­ющим си­някам но­вые. Тол­ка­ет­ся мощ­но, силь­но, по­нимая, что са­мое боль­шое удо­воль­ствие он по­луча­ет, наб­лю­дая, как Рин из­ги­ба­ет­ся и сто­нет в его ру­ках.

Ма­цу­ока от­кры­ва­ет­ся окон­ча­тель­но, рас­слаб­ля­ет­ся и за­киды­ва­ет но­ги на чу­жие бед­ра, скрес­тив ло­дыж­ки. Со­ус­ке та­кой боль­шой, ка­жет­ся все­силь­ным, ка­жет­ся, что с ним мож­но ни­чего сов­сем не бо­ять­ся. Ла­дони сос­каль­зы­ва­ют с его влаж­ной спи­ны, но Рин все упор­ней цеп­ля­ет­ся, же­лая быть как мож­но бли­же, еще тес­нее, еще плот­нее, по­ка меж­ду ни­ми не ос­та­нет­ся гра­ницы из воз­ду­ха и ко­жи, буд­то они мо­гут слить­ся во­еди­но, чтоб так и ос­тать­ся.

Со­ус­ке об­хва­тыва­ет боль­шой ла­донью член Ри­на, дви­гая ею рез­ко, быс­тро, и па­рень чувс­тву­ет, как удо­воль­ствие тон­ко ко­лет­ся в кон­чи­ках паль­цев, со­бира­ет­ся в па­ху тя­гучим, гус­тым ощу­щени­ем, чтоб в мо­мент ор­газма зас­та­вить вскрик­нуть, зап­ро­кинув го­лову и заж­му­рив­шись.

Рин так дол­го при­ходит в се­бя, что лишь ми­нуты и ми­нуты спус­тя с до­садой по­нима­ет - он про­пус­тил мо­мент, ког­да Со­ус­ке кон­чил. Это так обид­но!! На­вер­ня­ка муж­чи­на в этот мо­мент был не­веро­ят­но кра­сив. Мо­жет, да­же как-то по-но­вому нах­му­рил бро­ви. Мо­жет, при­кусы­вал гу­бу.

На са­мом де­ле Со­ус­ке низ­ко звал Ри­на по име­ни, но об этом па­рень уз­на­ет толь­ко в сле­ду­ющий раз.

Яма­заки уже ус­пел снять ре­зин­ку и про­тереть их обо­их кра­ем прос­ты­ни - все рав­но сти­рать ее по­том. Нуж­но соб­рать­ся с си­лами и пой­ти в душ, зас­та­вив Ри­на пой­ти вмес­те с ним.

Но Со­ус­ке лишь ва­ля­ет­ся на бо­ку в этой ком­на­те, уже не дет­ской, но слиш­ком тре­пет­ной для взрос­ло­го, и смот­рит на раз­ва­лив­ше­гося в ус­та­лос­ти Ри­на. Во­дит паль­цем по са­мым стой­ким плас­ты­рям, умуд­рившим­ся не от­ва­лить­ся пос­ле все­го, и за­дум­чи­во про­из­но­сит:

- Слу­шай, а да­вай ты зай­мешь­ся вя­зани­ем? Или вы­шив­кой? Я те­бе сам мо­гу нит­ки ку­пить.

Так у пар­нишки хо­тя бы бу­дут толь­ко паль­цы по­коло­ты, за­то все кос­ти це­лы. А обес­пе­чить си­няки и ца­рапи­ны друг дру­гу они мо­гут и са­ми, при­чем го­раз­до бо­лее при­ят­ным, чем трав­ма­тика, спо­собом.